Я все это пишу сейчас по памяти и бессистемно, но думаю, что хотя бы некоторые моменты, меня поразившие, передаю верно. Из всего этого следует, что:
а) подлинность записей Мотовилова — и беседы (по крайней мере, изданных частей), и пророчеств, и записки — вне сомнений, и Нилус в данном случае издавал (м. б., неполно) не "фальшивки", и в архиве Флоренского сохранились подлинные записи.
б) Мотовилов был явно одержимым и больным. (Кончив курс филологический Казанского ун-та, он настолько диким стилем пишет, что читать тяжело.)
в) Он пишет и о реальных беседах с прп. Серафимом, и о видениях, не делая никакой разницы.
г) Если брать под сомнение адекватность записей, то ставится в какой-то мере под вопрос и сама Беседа (хотя она вполне в духе святоотеческом, и ее согласие с Писанием и Преданием является лишним контролирующим фактором).
д) Если не брать под сомнение адекватность и точность (а я именно к этому склоняюсь), то получается, что Беседа, подлинника которой не сохранилось, могла быть еще большей, и Нилус или др. могли ее сократить. Прп. Серафим, в таком случае, говорил вещи, близкие даже не к юродству, а к кликушеству (прости, Господи!). Но тогда все его пророчества, записанные Мотвиловым — о том, что старец оживет перед Вторым Пришествием, да еще в присутствии членом Императорской фамилии, и т.п. — были реально сказаны, что хорошо согласуется с канавкой и нынешними спекуляциями о конце света всюду, кроме части России.
Как тогда святость уживается с несбывшимися пророчествами, сомнительным "богословием" — следствием необразованности и отсутствия контроля со стороны разума за адекватностью содержания и словесных формулировок?
А если не принимать свидетельств Мотовилова как явно больного человека, тогда оказывается, что мы вообще не имеем надежных исторических свидетельств о прп. Серафиме — исследованных и критически изданных. Хорошо известно, что здесь громадная лакуна со стороны церковной науки. А я еще лично слышал, что эпизод с медведем из Жития прп. Серафима был внесен его недругом для посмеяния над старцем, в чем потом недруг покаялся перед свт. Филаретом Дроздовым, но тот запретил разглашать правду об этой выдумке, ибо она уже была включена в Житие и пошла широко в народ. (Вроде бы сохранились соотв. документы этого недруга, то ли записи свт. Филарета).
Хотелось бы знать, кто что думает по поводу всего этого?
